5 декабря 2017 г. на портале Unipack.Ru появилось сообщение о публикации документа, носящего название: проект «Стратегии развития машиностроения для пищевой и перерабатывающей промышленности Российской Федерации на период до 2030 года». Этот документ не мог не заинтересовать автора, как человека, проработавшего в этом машиностроении 35 лет и искренне болеющего за его судьбу.

Конечно, автор этих строк работал не в главных «штабах» пищевого машиностроения, принимающих стратегические решения, а на предприятии, непосредственно выпускающем технику. Тем не менее, достаточно длительный срок «службы», думаю, дает мне некоторое право высказать мнение о предложенной «Стратегии». При этом я не претендую на истину в последней инстанции и, допускаю, что в своих рассуждениях могу быть не прав.

Интересный и полезный документ

Сам документ достаточно компактен (29 страниц текста, включая приложения), но охватывает в своих девяти разделах многое: начиная от характеристики современного состояния отечественного пищевого машиностроения, указывая тенденции мирового развития, и заканчивая целевым состоянием отрасли и рисками реализации Стратегии.

Большинство разделов компактны, а если и встречаются более объемные, то они разбиты на подразделы. В результате проект Стратегии читается легко, документ не перегружен цифрами, понятен. Кроме того, он интересен и, считаю, предельно полезен в плане перспектив развития пищевого машиностроения. Но он одновременно и вызвал у меня ряд вопросов и несколько отличное от составителей видение отдельных его положений.

Что относится к технике для пищевой промышленности?

Во втором разделе перечислена та техника, в отношении производства которой распространяется Стратегия. Перечислены 29 сфер назначения оборудования, охватывающих технику для многогранной пищевой индустрии страны.

Думаю, что данный перечень нужен, хотя бы для того, чтобы четко определять, что является пищевой и перерабатывающей техникой, а что нет. Этот список я «крутил» по-всякому, пытаясь найти в нем изъяны. Вдруг, какая-та отрасль «пищевки» не вошла? Не обнаружил такой.

Но возник вопрос: почему в перечне присутствует «оборудование для животноводства»? Животноводство – часть сельского хозяйства, а никак не пищевой или перерабатывающей промышленности. Если, допустить, что тут имелась в виду техника для убоя скота или для производства кормов, тогда надо было так и писать.

С другой стороны, думаю, что стоило внести в список оборудование для косметической и парфюмерной промышленности. Во-первых, эта промышленность во многом работает на том же природном сырье, что и «пищевка». Во-вторых, возможный вред для человека от ее «неправильной» продукции сравним с тем, что может принести и «неудачная» пища. Третье: эта промышленность во времена СССР организационно входила в пищевую отрасль. Да и есть техника, работающая одновременно как в косметической, так и пищевой промышленности. Например, автоматы для наполнения туб.

Что сейчас у нас на рынке?

Если говорить о разделе, характеризующем сегодняшнее состояние внутреннего рынка пищевой техники, следует отметить его насыщенность импортным оборудованием (от 94% в мясопереработке до 40% в животноводстве). Увы, высока импортозависимосить по упаковочной и весоизмерительной технике (79%). Положение с производством отечественной техники можно охарактеризовать цитатой: «В 2016 году впервые за 5 лет доля российских компаний [на внутреннем рынке России] в годовом выражении увеличилась (до 31%), однако не достигла уровня 2012 года».

Отмечено, что по импорту оборудования главными поставщиками продолжают оставаться Германия и Италия, что неудивительно. Отмечается и рост поступления техники из Китая, «что во многом обусловлено ценовым преимуществом китайской продукции, а также открытием в Китае заводов европейских и американских производителей». Все это так. Но не стоит забывать и то, что качество и технические характеристики собственно китайского (не изготовленного под маркой мировых брендов) оборудования неуклонно растут. Не учитывать это – значит не видеть в перспективе огромную конкуренцию со стороны продукции из Китая.

В Стратегии отмечено, что стабильного портфеля заказов, а значит, и финансовой стабильности машиностроительных предприятий ожидать не приходится. Тем не менее, прогнозируется положительная динамика отрасли производства техники для пищевой промышленности. Причины того, довольно подробно расписанные, излагаются в документе, и с ними в большинстве случаев стоит согласиться.

Хотя можно поспорить относительно того, что рост производства хлебопекарной техники будет происходить лишь за счет техники для минипекарен, которые сейчас приобретают всё большую популярность. Крупные хлебозаводы останутся, хотя бы из-за разницы в цене на массовую и мелкосерийную хлебобулочную продукцию. А значит, техника для них будет продолжать требоваться.

Кому проводить НИОКР?

Не могут не вызывать озабоченности крайне низкие цифры затрат на НИОКР наших машиностроителей: 0,2% от выручки при 2% у иностранных производителей, да еще и указывается, что эти показатели снизились в 2016 г. Утверждается, что такая низкая инновационная активность может привести к существенному сокращению объемов производства и рыночной доли российских компаний. И с этим нельзя не согласиться.

А вот с указанной причиной этого, объясняемой в документе «высокой диверсификацией российских машиностроителей», когда деньги идут на НИОКР для выпуска техники, предназначенной более платежеспособным отраслям, соглашаться не хочу. Хотя и есть предприятия, выпускающие пищевое и другое оборудование, имеется большόе, а скорее бόльшее число предприятий, у которых пищевая техника единственный, основной или, по крайней мере, заметный источник дохода.

Главная причина, скорее, в том, что мало осталось тех, кто способен проводить НИР по части пищевой техники, иначе: в не самом лучшем сегодняшнем состоянии отраслевых НИИ пищевой промышленности.

С высказанной ниже мыслью о том, что «государственное стимулирование проведения НИОКР – один из основных механизмов, который позволит добиться увеличения отгрузок на внешний и внутренний рынки», соглашусь. Но без кадрового и материального оживления НИИ, а то и создания новых исследовательских организаций, где бы проводились эти работы, государственное стимулирование не обеспечит тех целей, что указаны в документе. Это большая стратегическая задача, которую не решить без помощи государства.

А теперь о второй части аббревиатуры НИОКР

Если по части изложения конкурентных условий на внутреннем рынке, оценке возможностей и ограничения развития отрасли, мировых трендов я солидарен с составителями документа, то с претензиями к отечественным машиностроителям в «длительности сроков разработки и обновления конструкторской документации» не могу согласиться, особенно в части упаковочного оборудования, за которым слежу внимательнее.

Судя по экспонатам московских выставок, модернизируется и обновляется техника регулярно, причем, это касается практически всех производителей. Исходя из этого, как можно пенять машиностроителям на длительность сроков проведения ОКР?

О роли господдержки

В начале 6-го подраздела 3-го раздела Стратегии говорится о компенсации затрат на выпуск пилотных партий и льготном заемном финансировании. И тут же сообщается: «Вместе с тем, учитывая то, что предприятия отрасли преимущественно относятся к предприятиям малого и среднего бизнеса с небольшими ресурсами, активно участвовать в указанных мерах поддержки для них не представляется возможным».

Есть подозрения, что эта фраза возникла из обсуждения мер по поддержке, которое проходило в рамках выставки «Агропродмаш-2017». Там многие выступавшие представители машиностроительных компаний прямо говорили, что поддержка в таком виде подходит лишь для крупных заводов. Планируется ли изменить это положение? Возможно. В приложении к документу говорится о внесении в I квартале 2018 г. изменений в Постановления Правительства о предоставлении субсидий.

И еще: как можно было ранее говорить о «высокой диверсификацией российских машиностроителей», а тут отнести их к «преимущественно к малым и средним»?

Остальные перечисленные поддержки вполне сработают и для малых предприятий. Пожалуй, кроме программы субсидирования НИОКР, да и то больше по причине, указанной выше.

Снизится ли доля Запада и стоит ли нам идти туда?

Не станем оценивать дальнейшие положения документа, перспективы у машиностроения для пищевой и перерабатывающей отрасли хорошие, хотя и отмечены риски реализации Стратегии. Остановимся на тех положениях, где по субъективному мнению автора этих строк, есть неточности или недосказанности.

Например, цитирую: «Основным источником спроса на оборудование станут страны Азиатско-Тихоокеанского региона, доля которых на мировом рынке… увеличатся с 47,0% до 55,0%... При этом рост спроса на оборудование в развитых странах замедлится, что связано с завершением цикла технологического перевооружения (в результате доля Северной Америки и Западной Европы в общем объеме рынка снизится на 2 процентных пункта и к 2030 году составит 22,%)».

Смею предположить, что не снизится. Перевооружение по циклу, возможно, и закончено. Но так ведь грядет новое, связанное с «индустрией 4.0», которая, вне сомнений, изменит технологическое оборудование.

Теперь цитата из раздела 7, посвященного предполагаемому состоянию отрасли к концу действия данной Стратегии: «произойдет существенная диверсификация направлений экспортных поставок за счет освоения новых рынков сбыта, что приведет к росту экспорта вне стран СНГ, доля которых к 2030 году вырастет до 79,0%».

За счет каких стран возрастет «доля вне стран СНГ»? Определение их – тоже большая стратегическая задача. Считаю, что об экспорте техники в страны Западной Европы и Северной Америки особенно задумываться не стоит. Получится – хорошо, но шансов мало. Нас туда, скорее всего, не пустят. По объективным причинам (наше пищевое оборудование не устроит), либо по субъективным (введут санкции, защищая свой рынок). А вот к югу от границ России (Азия, Ближний Восток, Северная Африка) наше оборудование стоит усиленно продвигать. Там еще помнят советскую технику, да и рынок пищевого оборудования, как указывается в данном документе, там будет расти.

От стратегии к тактике

Еще раз повторюсь: предложенная «Стратегия развития машиностроения для пищевой и перерабатывающей промышленности Российской Федерации на период до 2030 года» – крайне нужный и обнадеживающий документ. По сути, механизмов реализации Стратегии четыре и они прописаны в нем отдельно: стимулирование создания высокотехнологичной импортозамещающей техники; стимулирование внутреннего спроса на отечественную технику; поддержка экспортных поставок; поддержка модернизации и создания новых производств.

Но как в итоге получится с осуществлением данной Стратегии? Иначе говоря, какая «тактика» будет применена при ее осуществлении? Какие документы (приказы, распоряжения, постановления и т. д.), подкрепляющие ее, будут представлены, а, главное, как практически они будут претворяться? Покажет время.

И куда ж без разведки?

Решая стратегические и тактические задачи, нельзя обойтись без контроля состояния «поля боя», своих сил и сил «противника». В приложении к представленному документу говорится о планируемой разработке методики расчета целевых индикаторов Стратегии. Надо понимать, что о состоянии внутреннего рынка оборудования для пищевой и перерабатывающей промышленности мы будем иметь представление. Но этого, на мой взгляд, мало.

На упомянутом обсуждении мер поддержки было высказано пожелание получать подготовленные Минсельхозом планы развития и модернизации предприятий пищевой и перерабатывающей промышленности. Тогда машиностроителям было бы легче планировать НИОКР и выпуск продукции. Но и этого мало. Нужен еще и постоянный мониторинг зарубежных рынков и той техники, что на них предлагается.

Источник: article.unipack.ru