После введения санкций, падения курса рубля и котировок нефти российская экономика скатилась в рецессию, но правительство разработало целую стратегию промышленного развития и поддержки конкурентоспособности производителей. В 2016 году по многим направлениям наметились улучшения. «Профиль» побеседовал с президентом Российской ассоциации производителей специализированной техники и оборудования Константином Бабкиным о том, чего за это время удалось достичь представителям отрасли.

Журнал «Профиль» (28.04.2017), фото - ФедералПресс

— Можете ли привести статистические данные о росте российского агромашиностроения после 2014 года — в условиях падения рубля и введения санкций?

— В 2014 году в России объемы производства достигали 40,5 млрд рублей, а в 2016-м — 88,6 млрд рублей, то есть прирост составил 119%. Экспорт увеличился на 68%, поскольку в 2014 году он составлял 4,8 млрд руб, а уже к 2016 г. вырос до 8,0 млрд рублей. Стоит также отметить, что в 2014 году предприятия агромашиностроения заплатили 22,4 млрд рублей налоговых отчислений, а в 2016 г. эта сумма выросла до 47 млрд, что на 110% больше. Зарплата в секторе выросла на 28%, а численность сотрудников увеличилась на 17%.

— Выросли ли заказы на агротехнику после 2014 года, ведь сельское хозяйство растет и собирает рекордные урожаи?

— Поскольку объемы производства у нас совпадают с объемом продаж, то прирост составил 119%, потому что в 2014 году в России объемы производства достигали 40,5 млрд рублей, а в 2016 г. — 88,6 млрд рублей.

— Какие виды субсидий для сельхозмашиностроителей (в том числе по процентам, кредитам) и господдержки были введены после 2014 года? Какие из них больше всего помогли росту отрасли?

— Основной мерой поддержки отечественных производителей сельхозтехники является постановление правительства России №1432, благодаря которому российские предприятия могут предоставить аграриям существенные скидки на свою продукцию, а государство компенсирует затраты заводов на предоставление этих скидок. Раньше размер субсидии составлял 25-30% в зависимости от региона, в этом году она сократилась до 15%.

Отрасли очень важно, чтобы субсидия сохранилась хотя бы на этом уровне, но о продолжении субсидирования речи пока не шло, и заявлений о пролонгации дотаций к нам до сих пор не поступало. По данным Минфина, каждый вложенный рубль в программу субсидирования покупки отечественной сельхозтехники принес в бюджет 1,85 рубля в виде дополнительных налоговых сборов.

Кроме этого, государство субсидирует научно-исследовательские и конструкторские проекты. Поддержку получили уже порядка 15 проектов для разных заводов. Были введены меры поддержки экспорта, в частности, доставка техники до границы. Дотируется также и участие в выставках.

— Почему рост рубля с 2016 года и по сей день мешает развитию отрасли?

— Раньше мы имели ценовое конкурентное преимущество перед европейскими партнерами в размере 50%, но из-за роста курса рубля сейчас по сравнению с западными машинами преимущество составляет лишь 30%. Чем меньше ценовая разница, тем больше преимуществ у наших западных конкурентов — это дешевые кредиты, более эффективный партнерский экспорт и прочие программы поддержки для покупателей на разных рынках. Укрепление рубля делает нашу продукцию в валюте дороже и снижает ее конкурентоспособность на рынке.

— Как вы определили комфортный для вашей отрасли курс рубля в 65-70 за доллар? За этим какие-то расчеты или просто опыт жизни при разных уровнях курса?

— Мы опирались на опыт нашей ассоциации, наблюдая за тем, как идут дела на производстве при разных уровнях курса. Помимо этого, мы проводили опрос руководителей предприятий. Изначально предприятия-члены ассоциации «Росспецмаш» поставляли достаточно много своей продукции на экспорт, но сейчас, после подорожания рубля и удорожания отечественной техники и оборудования, эти темпы сократились. Мы имеем опыт производства и продаж при курсе в 65 рублей за доллар, а также из расчета 52 рублей за доллар. Проанализировав продажи предприятий в разные периоды, мы установили оптимальный курс в размере 65-70 рублей за доллар для реализации продукции агромашиностроения.

— Предложения по изменению экономической политики из заявления вашей ассоциации схожи с предложениями «Столыпинского клуба» и программы «Партии роста». Вы как-то взаимодействуете?

— Мы общаемся с Борисом Титовым и в целом считаем, что у него здравая программа, и наши идеи пересекаются, что выливается во взаимное влияние. Мы с Титовым, в отличие от Кудрина и его соратников, видим большой потенциал России в производстве, промышленности и сельском хозяйстве и предлагаем меры по реализации этих возможностей. Кудрин, напротив, утверждает, что развиваться в России не надо, и для всех будет лучше, если они смогут встроиться в хвост мировой экономике. Я, как и Титов, полагаю, что налоговая система должна иметь стимулирующий характер, а денежно-кредитная политика, напротив, должна быть мягкой, чтобы в России был дешевый и доступный кредит. Помимо этого, мы выступаем за введение протекционистской внешнеторговой политики, которая будет нацелена не на то, чтобы пристроиться вслед мировой экономики и превратить Россию в рынок для западных товаров, а на то, чтобы условия конкуренции между российскими и западными производителями играли на пользу отечественного производства.